Летний ангел - Страница 7

Двое полицейских в форме — накачанный Юханссон и толстоватый Рюдстрём — бродят по газону возле песочницы. Они не видят Малин — она по-прежнему скрыта от их глаз патрульной машиной.

Полицейские как будто в коме. Они должны были услышать ее или хотя бы обратить внимание, когда с ней поздоровались сотрудники «скорой помощи», сидящие на скамейке с двух сторон от завернутого в оранжевое одеяло тюка. Грузный пожилой мужчина — Малин знает, что его зовут Йимми Никлассон, и юная девушка, блондинка лет двадцати, — наверное, новенькая. Им очень трудно набрать женщин — большинство не проходит тест на физическую выносливость.

Никлассон с тревогой смотрит на Малин.

Оранжевая фигура на скамейке неподвижна. Она завернута в больничное одеяло, медики поддерживают ее с обеих сторон. Голова опущена, накрыта тканью — даже трудно сказать, есть ли вообще человек под этим одеялом.

Малин медленно подходит к скамейке. Никлассон кивает ей, блондинка тоже.

Тут ее замечают Юханссон и Рюдстрём, начинают кричать, перебивая друг друга:

— Мы думаем, что это…

— Ее, скорее всего…

— Изнасиловали.

И когда это слово разрезает воздух, разносится над детской площадкой, существо, завернутое в одеяло, поднимает глаза. И Малин видит лицо совсем юной девушки, искаженное страхом. На нем явственно отражается сознание того, что жизнь может преподнести страшный подарок — в любом месте, в любое время.

На Малин смотрят карие глаза, будто спрашивают: «Что происходит? Что со мной теперь будет?»

«Боже мой, — думает Малин, — Туве, она же твоя ровесница!»

— Эй вы, заткнитесь! — кричит Малин патрульным.

Где же Зак?

Девушка снова уронила голову на грудь. Йимми Никлассон убирает руку, которой поддерживал ее, встает. Новенькая блондинка остается на месте. Увидев Никлассона, направляющегося к ней, Малин испытывает досаду: и почему она первой прибыла на место происшествия, почему не Зак? Он, как никто, умеет всех успокоить, а теперь это придется делать ей.

Юханссон и Рюдстрём уже перед ней: целая стена мужской плоти, внезапно придвинувшаяся почти вплотную.

— Мы обнаружили ее вон там, в беседке, она лежала на дощатом полу, — раздается гнусавый голос Рюдстрёма.

— Мы помогли ей подняться, — это Юханссон. — Но она молчит как рыба, нам так и не удалось установить с ней контакт, и мы вызвали «скорую».

— Хорошо, — говорит Малин. — Хорошо. Вы там к чему-нибудь прикасались?

— Нет, — отвечает Рюдстрём. — Мы усадили ее на скамейку, вот как она сидит, накрыли ее одеялом, которое лежало у нас в багажнике. А у «скорой» оказались свои одеяла.

— Ее одежду вы там видели?

— Нет.

— У нее кровотечение из половых органов, — говорит Никлассон высоким голосом, который так плохо вяжется с его мощной фигурой. — Насколько я вижу, ей нанесли также травмы рук и ног. Однако она какая-то неестественно чистая, словно ее терли щеткой.

— От нее пахнет хлоркой, — вставляет Рюдстрём. — Она вся такая белая. Раны на конечностях как будто бы тоже промыли и обработали, причем очень тщательно.

— Отведите ее в машину «скорой помощи», — говорит Малин. — Там ей будет спокойнее.

— Она не хочет, — отвечает Никлассон. — Мы пытались, но она только мотает головой.

— Как вам кажется, она отдает себе отчет в том, где находится?

— Пока не произнесла ни слова.

Малин оборачивается к Рюдстрёму и Юханссону.

— Когда вы пришли, здесь больше никого не было?

— Нет. А кто здесь мог быть? — вопросом на вопрос отвечает Юханссон.

— Например, тот, кто вызвал полицию.

— Нет, здесь никого не было.

— Вы двое, — после недолгого колебания говорит Малин патрульным, — огородите место преступления. Начните от фонтана и замкните круг вот здесь.

Малин медленно садится на скамейку, стараясь не вторгаться в личное пространство девушки, чтобы приблизиться к ней постепенно и не напугать.

— Ты меня слышишь? — спрашивает Малин, разглядывая блестящую чистую кожу, раны на руках, похожие на островки.

Несмотря на летнюю жару, вид у девушки такой, словно она пробыла нагишом на улице целую зимнюю ночь. Ее белая кожа наводит на мысль о чистоте и невинности — словно она танцевала с дьяволом на краю пропасти между жизнью и смертью и каким-то загадочным образом осталась жива.

Девушка сидит неподвижно, не издает ни звука.

Малин ощущает слабый запах хлорки, напоминающий ей о бассейне «Тиннис».

Молодая женщина из «скорой помощи», сидящая с другой стороны, молчит. Кажется, ее не очень беспокоит то, что Малин не представилась.

— Ты можешь рассказать, что произошло?

Девушка молчит, лишь едва заметно вздрагивает под одеялом.

— Тебе больно? Ты что-нибудь помнишь? Ничего не бойся.

Никакой реакции, ни слова в ответ.

— Побудьте с ней еще, — говорит Малин и поднимается. — Не оставляйте одну.

У фонтана двое полицейских закрепляют красно-белую ленту, обкручивая вокруг дерева. Никлассон возится с чем-то в машине «скорой помощи».

— Мы уже можем везти ее в больницу? — У юной девушки-медика голос мягкий и спокойный. — Кстати, меня зовут Эллинор. Эллинор Гетлунд.

— Малин Форс, инспектор криминальной полиции. Придется немного подождать, хотя ее, конечно же, надо поскорее доставить в больницу. Может быть, она начнет говорить прямо здесь, если дать ей время прийти в себя. Я пока осмотрю место происшествия.

Беседка утопает в тени дуба. Пот течет по спине под блузкой. Часы показывают 8.17, а уже жарко, как в жаровне у дьявола.