Летний ангел - Страница 107

К оглавлению

107

Туве пытается освободить руки, но они закреплены.

Кто-то приближается.

Безликое лицо, не похожее на лицо, и я кричу, но рот у меня заткнут кляпом, я это чувствую.

Совсем близко.

Я рвусь и упираюсь.

Мама.

Папа.

Затем я ощущаю носом холод, и сон, благодатный сон.

Потому что — я ведь засыпаю?

Не что-нибудь другое?


Дом, расположенный возле Малмслетта в одинокой рощице, окружен лесами. Желтый деревянный фасад подлежит замене, гниль в конце концов победила, и Малин смотрит на машины — одна, две три, четыре кучи металлолома бог весть каких марок.

Хобби Янне — ремонтировать, а потом продавать. Есть чем заняться. Проблема в том, что он никогда не продает эти машины. В мастерской и гараже стоит четыре американских автомобиля в безупречном состоянии. Он никогда на них не ездит, никому не показывает, просто владеет ими.

Этого она никогда не понимала.

Считала, что это такой примитив.

Только пару лет назад она осознала, что в ней говорит мамино неприятие всего недостаточно изысканного, что она, сама того не понимая, переняла у мамы ее высокомерие, и это сказалось на отношениях с единственным мужчиной на земле, о котором она с уверенностью может сказать, что любит его.

Здесь они жили вместе.

До катастрофы.

До развода. До Боснии и прочих забытых богом мест, куда уезжал Янне.

Оставь себе дом, Янне.

Когда ты вернешься, нас уже здесь не будет.

Пытаемся собрать воедино это «мы» — вот что мы сейчас делаем. Янне открывает входную дверь, и они кричат в темноту дома: «Туве! Туве!» Но их крик звучит как-то неубедительно.

Янне включает свет.

И вот мы здесь. В этом доме мы должны были бы жить все вместе.

Они идут из одной комнаты в другую, разыскивая свою дочь, но ее нет, нет нигде.

— Что теперь? — спрашивает Янне, стоя у мойки в кухне, со стаканом воды в руке.

— Поедем по городу.

— Может быть, все же стоит подождать ее дома, чтобы встретить, когда она вернется?

— Ты сам в это веришь? Я просто свихнусь от ожидания. Поедем по городу. Будем искать — в парках, где угодно.

— Она не могла куда-нибудь уехать?

— Туве не такая, ты знаешь это не хуже меня.

Лампа на кухне мигает, словно сомневаясь, потом щелкает и гаснет.

Они молча стоят в темноте.

— Вот черт, — говорит Янне и крепко прижимает ее к себе.


Зак сидит в машине на Стюрегатан напротив окон Веры Фолькман.

Там темно, как в пещере.

Он уже поднимался и звонил в дверь.

Тихо, как в могиле.

И запах.

Это запах падали.

Он еще усилился.

Ее не видать, Туве тоже не видать.

Мои проблемы с хоккеем Мартина.

С жиру бесимся.

Ну и чего я тут высижу? Там, наверху, может быть то, что наведет нас на след. Может быть, Туве там.

Малин. Я сделаю это ради тебя.

И Зак выходит из машины, пересекает улицу и вступает в подъезд.

Запах из квартиры совершенно невыносим.

Там внутри кто-то умер.

В голове у Зака возникает картина: распоротый живот, вывалившиеся наружу извивающиеся кишки.

Я могу заявить о том, что не соблюдались санитарные нормы.

И тут в подъезде загорается свет, по лестнице поднимается человек, несущий что-то тяжелое.

«Ты идешь сюда?» — думает Зак и бесшумно уходит на этаж выше, прижимается к холодной стене, слышит свое дыхание, учащенное биение сердца.


Янне и Малин проезжают мимо библиотеки. Здание темным прямоугольником возвышается над парком Слоттс.

«Здесь она сидела, когда я разговаривала с ней в последний раз», — думает Малин и произносит:

— Она тут часто бывает.

Янне не отвечает, смотрит в сторону парка, но не видит велосипеда Туве в тени одного из деревьев.

— Поехали в Шеггеторп, — говорит Малин.

Квартира Славенки Висник пуста.

— Кто здесь живет? — спрашивает Янне.

— Одна женщина, которая имеет отношение к следствию.

По пути она рассказала ему о Вере Фолькман — интуитивно чувствуя, что самое страшное уже случилось или вот-вот случится.

В глазах у Янне паника. В этот раз ему предстоит спасать самого себя, а не кого-то другого. Вид у него очень усталый, когда он стоит в свете фонарей Шеггторпа, на щеках пятна сажи, он ссутулился от нехватки сна.

— Тебе надо поспать, — говорит Малин.

— Думаешь, я сейчас в состоянии спать?

— Могу отвезти тебя домой.

— Перестань, Малин. Поехали дальше.


Вальдемар Экенберг распахивает дверь в домик на участке Бехзада Карами, и тот соскакивает в кровати, увидев непрошеного гостя.

Вальдемар поднимает руку:

— Спокойно! Я хотел только убедиться, что ты здесь один.

Бехзад Карами снова садится.

— Хочешь? — Он указывает на бутылку водки, стоящую на полу.

— Давай, — отвечает Вальдемар.

Бехзад Карами наливает в два стакана водки.

— Ну, поехали.

— Я думал, у вас не разрешается пить.

— Я пью.

— Представляешь, эта сволочь украла дочку нашей коллеги.

— Ты пришел, чтобы извиниться?

Вальдемар залпом выпивает водку и ставит стакан на пол.

— В этом мире нет места извинениям, парень. Запомни это.


Человек с тяжелой поклажей остановился у двери Веры Фолькман. Сопит, пытаясь восстановить дыхание.

Зак держит пистолет, снятый с предохранителя, движется вниз, шумное дыхание фигуры заглушает звук его шагов.

Подождать?

Или выйти вперед сейчас?

Подъезд в полной темноте.

Почему же пришедший не включает свет?

Слышится звон ключей?

107